Петр Павленко - Избранные киносценарии 1949—1950 гг.
Левашов улыбнулся.
— Ну что ж, хорошо!
— Я все знаю, — еще больше осмелел Степа. — Сигнализацию изучил, морские слова знаю: рангоут, стеньги, гафель, гротбрамштаг… А вот мама купила мне новую капитанку…
Степа снял с головы свою новую фуражку и показал Левашову. Офицер взял фуражку, полюбовался ею, поправил на ней якорь.
— А учишься ты как, Степан Андреевич? Отличник?
Степа замялся.
— Вот только по арифметике неважно…
— Э, брат, тогда ничего не выйдет. — Левашов вернул Степе фуражку и огорченно махнул рукой. — Без арифметики на море пропадешь!..
— За арифметикой дело не встанет, — взмолился Степа. — Разрешите поработать…
— Ну ладно, — сдается Левашов, — иди работай.
Козырнув офицеру, счастливый Степа бросается помогать нахимовцам.
Левашов взглянул на часы.
— Дайте передышку, — приказывает он Коркину.
— Воздух! — громко объявляет старшина.
Несколько ребячьих голосов подхватывают слова сигнала:
— Воздух!
— Воздушная тревога!
— В укрытия!
В саду училища репетирует оркестр. Оркестранты-воспитанники с интересом наблюдают за работой «севастопольцев».
Услыхав сигнал воздушной тревоги, они сразу меняют мелодию музыки.
В оркестре возникает гул моторов, раздается вой падающей бомбы, гремят взрывы, трещат пулеметы.
Работа на пирсе прекращается. Воспитанники бегут в «укрытия».
К Левашову подходит начальник училища.
— Молодцы ваши «севастопольцы»! — хвалит он мальчиков. — Красиво работают.
На лице у Левашова мелькает улыбка.
— Я бы их наградил, товарищ адмирал.
Контр-адмирал тоже улыбнулся.
— Ну что ж, придется…
В награду за отличную работу воспитанники пятой роты отправляются на прогулку. На шлюпках под парусами они уходят в море, держа курс на дальнюю береговую батарею.
Летит над морем радостная нахимовская песня…
Береговая батарея. Из укрытия поднимается длинный ствол орудия.
Нахимовцы окружили орудие, наблюдают за работой расчета.
Надвигается черная туча.
Места номеров расчета занимают теперь мальчики. На боевые посты становятся Дима, Сергей, Марат и другие воспитанники.
Снежков дублирует командира. Он передает данные для стрельбы, потом, взмахнув рукой, командует:
— Огонь!
В ту же секунду раздается первый удар грома.
Все смеются, смотрят на небо.
В стороне стоят Левашов, Коркин, дежурный офицер. Сильный порыв ветра.
— Эге, ветерок настоящий! — придерживая фуражку, восклицает довольный Коркин.
— Да, придется вам переждать, — замечает дежурный офицер и обращается к Левашову: — Разрешите распорядиться насчет ужина?
— Нет, спасибо, — отвечает Левашов, покрепче натягивая фуражку. — Ужинать будем дома. А погода для нас самая подходящая. Как вы думаете, товарищ Коркин?
— Погодка недурна! Для оморячивания — в самый раз.
Левашов улыбнулся, взглянул на часы.
— Через десять минут сбор.
— Есть!
Конец разговора слышит появившийся здесь Марат.
На вершину небольшого холма взбирается группа ребят во главе со Снежковым. Ветер треплет их воротники, надувает одежду. Мальчиков догоняет Марат, кричит:
— Последние известия! Сейчас возвращаемся домой!
— Домой? — удивился Федя. — Не может быть! Шторм же начинается!
— Ну что ж, — отвечает Марат. — Пошла же домой четвертая рота. — Он указывает на море, где виднеются вдали парусные шлюпки 4-й роты.
— Сравнил! — восклицает Федя. — У них командир — бывалый моряк! С таким и в шторм не страшно…
— Что и говорить, орел! — соглашается Марат.
— Да нет, — решает Федя, — ты, наверно, напутал, Марат. Разве наш рискнет в такую погоду?..
Издали доносится трель боцманской дудки. Сбор.
— Смотри-ка! — встревожился Снежков. — Не пришлось бы нам сегодня искупаться…
Шлюпки пятой роты у причала. Их сильно качает. Заканчивается посадка.
Нахимовцы присмирели. Бодрое настроение у Снежкова заметно упало. Бескозырка натянута по самые уши. Он крепко держится обеими руками за скамью.
— Товарищ капитан третьего ранга, а может быть останемся, переждем погоду? — обращается Коркин к Левашову, заметив волнение Снежкова.
— А что, дождь будет? — спрашивает Левашов и смотрит на небо.— Ничего, мы ведь моряки — промокнуть не боимся. Вот разве… — он не договаривает и обращается к мальчикам: — Кто плохо плавает — поднять руку!
Рук никто не поднимает.
— Отлично! — замечает Левашов. — Все плавают хорошо — я так и думал…
И вдруг раздается робкий голос Снежкова:
— Товарищ капитан третьего ранга, я, кажется, плаваю неважно…
— А почему руку не подняли?
— Держусь, — объясняет Снежков, продолжая крепко держаться за скамью.
Левашов прыгает в шлюпку.
— Отходим!
Кабинет начальника училища. Контр-адмирал просматривает принесенную ему на подпись бумагу. Это напечатанный на машинке приказ начальника училища об организации на башне учебного наблюдательного пункта.
— В первую очередь пойдет на башню пятая рота, — говорит контр-адмирал, подписывая бумагу. — Час я назначу сам.
— Есть, — отвечает офицер. — Разрешите узнать…
Он не успевает договорить. Сильный порыв ветра, распахнув окно, сдувает со стола бумаги.
Офицер спешит закрыть окно, начинает подбирать разлетевшиеся бумаги.
Контр-адмирал снимает телефонную трубку вызывает дежурного.
— Пятая рота вернулась? — спрашивает он. — Как ветер?.. Сколько баллов?.. Держите наготове моторный катер!..
Положив трубку, контр-адмирал подходит к окну, глядит на море.
Шлюпки в открытом море. Они идут под парусами, сильно накренившись, прыгают с волны на волну.
В головной шлюпке Левашов. Рядом с ним Сергей с семафорными флажками в руках. Он чувствует себя уверенно, внимательно следит за идущей сзади шлюпкой.
Снежков опоясан пробковым поясом, жмется к старшине.
Шлюпку сильно качнуло, волна ударила о борт, окатила мальчиков. Снежков инстинктивно схватился за Коркина.
Левашов улыбнулся, оглядел присмиревших ребят.
— Ну что, товарищи моряки, грустно без дела?
Ребята молчат. Коркин понял офицера, оживился.
— Грустно, товарищ капитан третьего ранга, — отвечает старшина за мальчиков. — Нам бы работку повеселей — сразу душа запела бы!..
Шлюпку качнуло снова. Левашов, кивнув старшине, командует:
— На фалах! Паруса долой!
— Есть, паруса долой!
Коркин бросается выполнять команду. Сергей передает флажками команду соседней шлюпке.
Ветер рвет спускающийся парус. Коркин с трудом удерживает рвущееся из рук полотнище. На помощь ему бросается Борис. Вслед за ним в работу включаются Дима и Марат.
Преодолев страх, вскакивает со своего места Снежков, начинает помогать товарищам.
Новые команды Левашова. Парус убран, мальчики берутся за весла.
…Шлюпки идут на веслах.
Ребята повеселели. Они все больше и больше входят в азарт. Особенно оживлен Снежков. Он победил страх — и это особенно радует сейчас Левашова.
— Как самочувствие, воспитанник Снежков? — весело спрашивает офицер.
— Прелестно, товарищ капитан третьего ранга! — браво отвечает мальчик.
Из-за туч выглянуло солнце, осветило гребцов. Волна, хлестнув о борт, рассыпается мелкими брызгами.
Вестибюль училища. Проходит группа воспитанников, вернувшихся с батареи. Мокрые, но гордые ребята идут с высоко поднятыми головами, четко печатают шаг.
Снежков и Дима отделяются от своих, останавливаются около воспитанников четвертой роты, вернувшихся раньше.
— Причалили? — задиристо спрашивает у них Снежков. — Сухенькие? Грома не испугались?
Ребята из четвертой роты с завистью поглядывают на мокрых товарищей.
— А у вас красиво получилось! — язвит Дима. — Ветерок чуть заиграл — вы уж и корму показали.
— Храбрецы! — восклицает Федя Снежков.
— При чем тут мы…
— Командир приказал, — оправдываются мальчики.
Федя не унимается.
— Командир!.. То ли дело наш! Орел! Хоть и нет у него ни одной награды…
Увидав старшину, замыкающего строй, Снежков и Зайцев торопливо присоединяются к товарищам.
Прошло немного времени с того дня, как башня была запечатана, и вот теперь на ее двери появилась новенькая красивая вывеска: «Центральный наблюдательный пост Б».
Перед дверью стоят Борис, Дима, Федя, Марат и другие воспитанники пятой роты, удивленно поглядывают на Коркина, который достает из кармана ключ и с таинственным видом отпирает дверь башни.
Мальчики замирают от неожиданности. Старую захламленную башню не узнать. Теперь это настоящий наблюдательный пост, откуда легко и удобно обозревать море и рейд, где стоят военные корабли.
